Адвокат на следствии; Уголовное дело; Обвиняемый; Заявление в полицию; Подозреваемый; Потерпевший; Свидетель, Предварительное следствие; Дознание; Адвокат в суде; Мировой суд; Мошенничество; Адвокат свидетеля; Тяжкие телесные повреждения; Адвокат на начальной стадии предварительного следствия; Помощь адвоката по делам, связанным с оборотом наркотиков; Показания в уголовном деле; Изнасилование; Взятка; Сбыт наркотических средств; Показания свидетеля; Прекращение уголовного дела в связи с примирением; Соглашение о сотрудничестве;
Формирование коллегии присяжных заседателей
Кассационная инстанция признала формирование коллегии присяжных заседателей проведенным в соответствии с требованиями ст. 328 УПК РФ
Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 30 июня 2004 г. N 48-О04-51сп
Органами следствия Слабочков обвинялся в совершении в ночь с 5 на 6 сентября 2002 г. убийства Пауль и Кирилловой в г. Миасе Челябинской области. Судом присяжных Челябинского областного суда 26 февраля 2004 г.
Слабочков оправдан по ч. 1 ст. 105 и пп. "к", "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ. В кассационном представлении государственный обвинитель поставил вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое судебное рассмотрение, указав, что при формировании коллегии присяжных заседателей десять присяжных на вопрос о предоставлении информации о себе и своих родственниках скрыли факты привлечения их самих или их родственников к уголовной либо административной ответственности, и это лишило сторону обвинения возможности заявить им мотивированные и немотивированные отводы.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 30 июня 2004 г. приговор оставила без изменения, а кассационное представление - без удовлетворения, указав следующее. Доводы кассационного представления о том, что в нарушение требований ч. 3 ст. 328 УПК РФ присяжные заседатели на заданные им вопросы скрыли необходимую информацию о себе, необоснованны. В представлении указано, что родственники семи присяжных заседателей в разное время привлекались к административной ответственности.
Однако, как видно из приобщенных к представлению данных, родственники этих присяжных заседателей - взрослые люди, за административные проступки подвергались штрафам, в большей части работниками ГИБДД. Поэтому присяжные заседатели могли не знать о таких фактах. Кроме того, перед присяжными заседателями не ставился вопрос о том, привлекались ли они или их родственники к административной ответственности.
Государственный обвинитель спросил: "Была ли в Вашей жизни какая-либо встреча с правоохранительными органами, которая бы повлекла негативное отношение к этим органам?" Вопрос не конкретный, а государственный обвинитель не выяснил, поняли ли его кандидаты в присяжные, не объяснил им, что он имел в виду привлечение к различным видам административной ответственности.
Так, один из кандидатов в присяжные заседатели сообщил о своем негативном отношении к правоохранительным органам после попытки выселить его из общежития. У присяжных П. и Ф. факты привлечения к административной ответственности не повлекли негативного отношения к правоохранительным органам, и потому вывод государственного обвинителя о сокрытии ими этих фактов не подтвержден.
Как видно из протокола судебного заседания, председательствующий судья задал вопрос, привлекались ли сами присяжные заседатели или их родственники ранее к уголовной ответственности. В конце судебного следствия присяжный заседатель У. сообщила, что ей во время судебного процесса стало известно о том, что ее муж ранее, до заключения с ней брака, привлекался к уголовной ответственности.
Он ей рассказал о судимости по ст. 211 УК РСФСР (нарушение правил безопасности движения). Обсудив заявление У., суд при согласии сторон не усмотрел оснований для ее замены. Как заявил государственный обвинитель, муж У. до судимости по ст. 211 УК РФ привлекался к уголовной ответственности за хищения. Однако его утверждения о том, что У. знала об этих судимостях, необоснованны.
Как видно из ее объяснений, ей не было известно о судимостях мужа. Когда же она узнала об этом, сразу сообщила суду. Не подтверждены и ссылки государственного обвинителя на то, что присяжный заседатель Ш., 1948 года рождения, знал о привлечении его матери в 1956 году к уголовной ответственности за спекуляцию, а присяжный заседатель П. - о прекращении уголовного дела в отношении его тридцатилетней дочери за пособничество в подделке документов.
В связи с изложенным Судебная коллегия не усмотрела по делу нарушений процессуального закона, которые могли бы повлиять на вынесение присяжными заседателями оправдательного вердикта и повлечь отмену приговора.