Возрождение адвокатуры
Итак, в период раннего средневековья, адвокатура исчезла, как институт общественной жизни. К чему нужны были адвокаты, когда добрые христиане и не только, не мудрствуя лукаво, сокрушали друг друга в судебных поединках. Так вершилось правосудие.
Но Божьим промыслом, появился в Европе человек, который возродил адвокатуру. Потомки назвали его Святым, и если бы не это имя, то было бы вполне справедливым именовать его Великим. Это был король Франции Людовик IX Святой. Этот государь был человеком богобоязненным, глубоко верующим и справедливым, не раз ходил он в крестовые походы (в одном из которых и умер), ведя своих рыцарей в бой за Святую матерь нашу Церковь и дело Христово, своею рукою сокрушая неверных. В редкие же дни мира, он проявлял заботу о вдовах и сиротах и вершил правосудие. Каждый мог просить у него справедливости и защиты.
В 1270 г. появились знаменитые «Учреждения Людовика Святого», положившие первые основы французского судоустройства и судопроизводства, которое распространилось в последствии по всему цивилизованному миру. Ограничив применение судебных поединков и тем самым предоставив возможность для деятельности адвокатов, Людовик IX Святой поместил в свои своды несколько постановлений, касающихся отправления адвокатской профессии и почти буквально повторяющих римское право.
Прежде всего, Людовик IX Святой предписывает адвокатам «не защищать на суде незаконных дел». Далее, он требует, чтобы адвокаты были «официальными защитниками бедных, вдов и сирот», и чтобы в прениях с противниками они «говорили вежливо и без грубости». Наконец, ссылаясь на постановление кодекса Юстиниана, он запрещает «заключать какие бы то ни было сделки относительно гонорара с клиентами во время производства дела».
Сын Людовика IX Святого, Филипп III Смелый развил и дополнил эти постановления. Указом 1274 года он определил: 1) что адвокаты при поступлении в сословие должны приносить присягу по формуле, весьма близкой к формуле римского права, но дополненной пунктом о гонораре; 2) что эту присягу адвокаты должны повторять ежегодно, и 3) что размер гонорара должен определяться, сообразно с родом дела и способностью адвоката, но ни в каком случае не может быть больше 30 турских ливров.
Первые зачатки сословной организации адвокатуры видны уже в XIV веке, при внуке Людовика IX Святого, Филиппе IV Красивом, когда высший суд французского королевства - парламент, бывший вначале разъездным, сделался оседлым (1302 г.), адвокаты, которые практиковали при нем и сопровождали его в путешествиях по государству, образовали свободную ассоциацию, получившую название сословия по образцу римской адвокатуры императорского периода, в противоположность многочисленным цехам и промышленным корпорациям того времени.
Сословная организация адвокатуры не была сразу определена законом; она возникла независимо от законодательной власти путем практики и обычая, и только впоследствии подверглась правительственной регламентации. Адвокаты самопроизвольно образовали ассоциацию и присвоили ей название «сословия», парижский парламент в своих актах охотно признавал ее, а законодательство, не касаясь внутренних отношений и дисциплины сословия, ограничивалось определением внешней ее организации. Необходимо дать ответ на следующие вопросы: о допущении к адвокатуре, о сословных учреждениях, дисциплинарной власти, гонораре, профессиональной деятельности и общественном положении адвокатов.
Парижский парламент состоял из главной палаты, в которой разбирал наиболее важные дела (Grand-Chambre), и нескольких других для мелких дел (chambres des requetes). Кроме того, в Париже был еще низший суд (Chatelet), при котором состояли особые адвокаты.
Итак, допущение к адвокатуре. Древнейшие указы требуют только одного условия для допущения к адвокатуре, а именно: принесения присяги, которая затем должна была быть повторяема ежегодно. Формула ее вначале мало чем отличалась от римской присяги. Адвокаты давали клятву в том, что они будут добросовестно и усердно исполнять свои обязанности, ведя только правые дела и отказываясь от защиты или подачи совета, как только убедятся в несправедливости или нечестности принятого дела (ордонос Филиппа III 1274 г.) Впоследствии формула присяги была расширена. Помимо указанного, в нее были внесены еще несколько других пунктов:
- адвокаты обязывались уведомлять суд, если заметят в деле что-нибудь касающееся короля;
- не употреблять дерзостей в судебных бумагах;
- не предлагать и не защищать обычаев, которых они не считают истинными;
- вести дела по возможности быстро;
- не прибегать злонамеренно к проволочкам и уверткам;
- не брать гонорара свыше 30 ливров;
- определять его сообразно с родом дела и положением сторон;
- не заключать договоров о части спорной вещи.
В XIV веке было установлено второе условие для вступления в адвокатуру: внесение в список. Хотя указ, впервые упоминающий о списке, относится к адвокатам, состоявшим не при парижском парламенте, а при низшем суде «Chatelet», но, трудно допустить, чтобы ведение списка не практиковалось в то время в высшем суде. Указ 1345 г. официально предписал вести список парламентских адвокатов, внося в него достойных и способных и не допуская неопытных. Было бы ошибочно думать, что адвокаты должны были подвергаться формальному экзамену, в регистрах парламента никакого упоминания о подобном экзамене.
На практике прибегали к более простому и быстрому способу: наводили справки только относительно религии и нравственности адвоката; что же касается его способности, то она удостоверялась его дипломом лиценциата прав. Таким образом, требование высшего юридического образования установилось на практике само собой. Законодательство формально подтвердило его не ранее конца XV века.
Но многие факты не оставляют сомнения в том, что оно существовало несравненно раньше. В самом деле, ректор и доктора университета в Анжэ подали в парижский парламент заявление, что многие лица, не имеющие диплома лиценциата прав, принимаются в адвокатуру, несмотря на то, что «бесчисленным множеством указов было определено и издавна нерушимо соблюдалось во всех судах королевства, чтобы никто не допускался к адвокатуре без такого диплома». Кроме того, Делашеналь удостоверяет, что все адвокаты, о принятии которых в сословие сохранились сведения в парламентских архивах, были лиценциатами прав.
Представив свой диплом, кандидат при отсутствии всяких препятствующих причин допускался к присяге. Обыкновенно она приносилась в день открытия парламентских заседаний, когда практикующие адвокаты возобновили свою присягу. «Каждый год», говорит Делашеналь: «12 ноября, на следующий день после праздника св. Мартина, парламент собирался под председательством канцлера или же первого президента в большом зале дворца, чтобы выслушать мессу св. Духа. Она пелась торжественно между шестью и семью часами утра духовенством одного из четырех нищенских орденов в присутствии многочисленной публики.
По окончании мессы, председатель и члены суда удалялись в большую камеру. Сначала при закрытых дверях читались указы, касавшиеся членов и приставов парламента. Затем, двери отворялись, и прочитывались указы, относящиеся к адвокатам, поверенным и сторонам. Далее, следовали просьбы новых адвокатов о допущении к профессии; они также читались громко. Наконец, адвокаты и поверенные приносили обычную присягу». К этому описанию следует еще прибавить, что молодые кандидаты вводились подобно тому, как в республиканском Риме, старыми адвокатами. Имена практикующих адвокатов заносились в список (role, а впоследствии tablean) в порядке их допущения к профессии. Древнейший, сохранившийся до настоящего времени список относится к 1340 г. и заключает в себе всего 51 фамилию.
Первый адвокат списка назывался деканом. Он председательствовал на общих собраниях адвокатов и пользовался некоторыми привилегиями.
Итак, диплом лиценциата прав, присяга и внесение в список,- вот три условия, которые требовались для допущения к адвокатуре. Что касается практической подготовки, то она, по-видимому, не была обязательна. По крайней мере, указ 1345 г., хотя и предписывает молодым адвокатам (novi, audientes) не начинать практики сразу, а сначала «в течение достаточного времени» слушать речи старших адвокатов и изучать формы процесса, но не упоминает о том, что эта подготовка должна происходить до внесения адвоката в список. Напротив, из его постановлений видно, что под «новыми адвокатами» он подразумевает недавно внесенных в список. Во всяком случае, как замечает Делашеналь: «нельзя сказать с достоверностью, чтобы подготовка предшествовала внесению в список».
Каждый вносимый в список адвокат должен был уплатить два экю, которые шли на устройство «обычных мест». Хотя вселенские соборы запретили духовным лицам быть адвокатами в светских судах, но это запрещение не соблюдалось на практике. В числе адвокатов было много лиц духовного звания не только во все продолжение средних веков, но даже и в новое время, вплоть до революции. И действительно, если звание священника не служило препятствием к исполнению обязанностей магистратуры, если для некоторых членов парламента оно было условием для их допущения туда, то как оно могло быть препятствием к занятию адвокатурой?
Но монахи, как лица, отрекшиеся от мира и обязанные беспрекословным повиновением духовному начальству, никогда не принимались в адвокатуру, ибо с древнейших времён вошло в обычай видеть в адвокате лицо независимое.